Право устанавливать эти самые признаки неиспользования Правительству определены поправкой в Закон об обороте земель сельскохозяйственного назначения, принятой в конце 2010 года. Без юридического обозначения этих признаков было практически невозможно применять содержащуюся в ГК РФ норму об изъятии не используемых более трех лет земель сельскохозяйственного назначения.

На первый взгляд, документ выглядит нужным и достаточно сбалансированным. Признаки не использования определены в нем следующим образом:

- на пашне не производятся работы по возделыванию сельскохозяйственных культур и обработке почвы;

- на сенокосах не производится сенокошение;

- на культурных сенокосах содержание сорных трав в структуре травостоя превышает 30 процентов площади земельного участка;

- на пастбищах не производится выпас скота;

- на многолетних насаждениях не производятся работы по уходу и уборке урожая многолетних насаждений и не осуществляется раскорчевка списанных многолетних насаждений;

- залесенность и (или) закустаренность составляет на пашне свыше 15 процентов площади земельного участка;

- залесенность и (или) закустаренность на иных видах сельскохозяйственных угодий составляет свыше 30 процентов;

- закочкаренность и (или) заболачивание составляет свыше 20 процентов площади земельного участка.

Только, как часто в России бывает, дьявол таится в деталях.

Известно, что из оборота за годы после капиталистической революции выбыло несколько десятков миллионов гектаров сельхозземель, - кто говорит – двадцать, кто-то – тридцать, а кое-кто и до сорока миллионов гектаров выбывших полей насчитывает. Однако, как правило, дальше этой констатации никто не идет. Как-то неуютно заявлять, что земли начинают зарастать березками не только и не столько потому, что они плохи или неудобны. Основная причина – исчезновение сельских населенных пунктов, катастрофическое отсутствие транспортной и хозяйственной логистики, массовое выбытие трудоспособного населения.

То есть для того, чтобы вводить вновь эти гигантские пространства в хозяйственный и экономический оборот, необходимы громадные финансовые средства. А поскольку никто в родном государстве не собирается на сельское хозяйство выделять ничего свыше тех малых средств, которыми даже хвастают сегодня, понятно, что эти миллионы гектаров, скорее всего, в обозримом будущем сельхозпродукции давать не будут.

Другое дело, - земли, которые находятся в пределах досягаемости.

В основном, это паевые земли, приватизация которых до конца не проведена. И не хозяева тому виной. Государство создало такую запутанную ситуацию с бывшими паями, что даже самый лучший юрист в нашей стране сегодня с уверенностью не скажет, что правовые отношения на тот или иной участок установлены со стопроцентным соблюдением законности. Так что на сегодняшний день юридически оформлено в собственность в целом по России не более 13% всех площадей сельхозземель.

Осиливают эту работу, в первую очередь, крупные структуры, тесно завязанные на местные и региональные власти, которые прихватывают куски побольше и пожирнее с разными целями. Одни всерьез наивно надеются заработать на сельхозпроизводстве, не подозревая, что этого им сделать никто не даст; другие прихватывают земельку, имея в уме идеи последующей перепродажи участков – под коттеджи, склады, другие доходные проекты.

Так что многим из них поля под парами, травами представляются лакомыми кусочками. И, поскольку процессы изъятия по нашему законодательству отданы, в первую голову местным властям, есть большой риск, что именно на эти участки и будут целиться «изымальщики», особенно в густонаселенных регионах.

А принадлежат они либо владельцам земельных паев, либо фермерам, которые эти паи арендуют. Так что совершенно не исключено, что благое дело упорядочивания земельных отношений перейдет с принятием критериев в совершенно иную плоскость – нового земельного передела.

Такую позицию, например, озвучил член Президиума Совета Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов России (АККОР), лидер фермеров и малых подворных хозяйств Татарстана Камияр Байтемиров.

- Конечно, меры по юридическому закреплению прав граждан на землю надо предпринимать, и чем скорее, тем лучше. Разве это порядок, когда даже в нашей республике в собственность оформлено только семнадцать процентов земель сельскохозяйственного назначения! Я обрабатываю сегодня 380 гектаров земли. Из них в собственности – только двадцать гектаров. Остальное арендую у земляков.

Очень опасаюсь, что меры, о которых объявлено, приведут не к упорядочиванию землепользования, а могут быть использованы как предлог, чтобы отобрать землю у крестьян. Нельзя не признать, - продолжает Байтемиров, - что имеются случаи, когда фермерские участки пустуют. Но это происходит совсем не потому, что крестьяне нерадивы и работать не желают. Они просто не получают средств поддержки от государства, на которые, согласно федеральному закону №264 «О развитии сельского хозяйства» имеют полное право. Как правило, эти деньги уходят на поддержку крупных структур.

Так что фермер полагает, что прежде чем заниматься изъятиями, государству по-доброму стоило бы вначале закончить процесс земельной приватизации и реформы собственности, а только потом начало думать, как изымать неиспользуемые участки.

Что же, мнение фермера представляется совершенно разумным, хозяйственным, логичным и справедливым. Только хочется задать вопрос: а эти же цели преследуют те силы, которые так активно почти по-ленински хотят «изъять и… переделить»?

Источник: Автор Константин Мезенцев «Крестьянские ведомости»