Если мы за годы реформ практически потеряли собственный машиностроительный комплекс и никакие таможенные пошлины за 15 лет не позволили ему возродиться, то зачем продолжать навязывать отечественным землепашцам завышенные цены на импортную сельхозтехнику.

Если же вести речь только о сельскохозяйственной продукции и продовольствии, то таможенная защита наших аграриев в первые три года с момента присоединения к ВТО практически сохраняется. Последующее снижение пошлин на 2,8 - 5,0 процентных пункта (в большинстве своем – менее чем на 1/3 всей пошлины) специалисты не считают критичным для нашего сельского хозяйства. По ряду важных для нас позиций (мясные продукты, растительное масло, основные виды овощей, продукты переработки овощей, макаронные изделия) практически сохраняются действующие тарифы.

О позициях, вызывающих беспокойство, достаточно убедительно говорил Д.А.Трефилов, директор Департамента международного сотрудничества Минсельхоза России при общении с руководителями региональных аграрных ведомств 29 марта 2012 года. Он отметил, что остались позиции, вызывающие беспокойство: молочная продукция, свиньи на забой, сахар, крахмал и рис.

Самая тяжелая позиция – молочная продукция. На ввоз молока у нас 3 года сохраняется таможенная ставка в среднем 20% и снижается до 15% , которая, по примеру таможенной защиты Канады от молочной продукции из США, уравновешивает цены импорта с отечественной продукцией. При этом мы имеем право на введение дополнительных мер защиты, в случаях удешевления экспорта данных продуктов со стороны наших торговых партеров, которое бывало неоднократно.

Придется быть бдительными – в любой момент можем оказаться в неблагоприятной зоне торговли молочной продукцией. Надо научиться принимать экстренные меры защиты рынка и поддержки собственного производства. Хотя следует отметить, что за последние 3 года мы повышали пошлину на молочную продукцию 4 раза. Соответственно росли цены – за 6 месяцев вся система реализации, переработки и сбыта молочной продукции подстраивается под новый уровень цен. Что при этом доставалось аграриям – мы все хорошо осведомлены. Но и у аграриев есть резервы повышения эффективности – в России себестоимость молока колеблется около 12 руб. (0,31 евроцент) за 1 кг, в то время как в Канаде - 0,27; в ЕС – 0,22-0,25; в США – 0,25; в Индии – 0,2 евроцента. Надо повышать эффективность производства молока и далее всей цепи до реализации готовой молочной продукции, а не уповать на таможенную защиту и материальную государственную поддержку.

Таможенная защита собственного товаропроизводителя – очень даже важно! Однако, если Россия высокими таможенными пошлинами на легковые автомобили добилась-таки размещения на нашей территории производственных мощностей известных мировых марок и частично спасла несколько собственных производителей, то с сельхозтехникой результат оказался менее значимым.

Япония, например, защитила своих селян восьмикратной пошлиной на рис, но это было сделано боле 15 лет назад ради сохранения в обозримой перспективе традиционного уклада жизни трудолюбивого японского крестьянства. При этом следует учесть, что жители страны согласились с таким решением. В целом же известно, что приемлемым для населения страны является уровень цен потребления, превышающий примерно на 15% уровень мировых цен. Причем, если такой и более высокий уровень таможенной защиты превращается в постоянную защиту неэффективных товаропроизводителей, то общество долго терпеть такое не будет.

«Как бы не остановились наши сахарные заводы по примеру Украины» –предупреждают нас авторы буклета «Последствия присоединения России к ВТО». В нашем распоряжении 3 года на решение этого вопроса, хотя по сравнению с Украиной у нас защита предусмотрена, и модернизация этих заводов ведется интенсивно. Основные же проблемы видятся опять-таки в обеспечении конкурентоспособности всей цепи от выращивания свеклы до реализации белого сахара на внутреннем рынке.

Ввоз живых свиней на убой критичен для приграничных регионов России. Это «мясо на ногах» нам было интересно, когда перерабатывающие предприятия искали поставщиков живых свиней при колоссальном спаде нашего свиноводства. Результаты переговоров по этим позициям были закреплены в 2006 г., а ситуация у нас существенно изменилась – хорошо развивается свиноводство. Придется пере договариваться с Латвией, Литвой, Польшей и Эстонией, которые являются основными поставщиками этой живой продукции. Есть определенные подходы к этой проблеме. Но, с другой стороны, неужели наши производители свинины не станут конкурентоспособными по сравнению с аграриями указанных стран, некогда нашими соратниками по строительству социализма!

На конференции «Вступление в ВТО: кто компенсирует потери?» были также даны оценки потерь сельского хозяйства и переработки в целом в объеме до 3,5 млрд. руб. в 2020 году. При этом крайне негативно представлена потеря 1,6 млн. рабочих мест.

Звучит очень ярко! Только это не что иное, как взгляд изнутри, а не снаружи. Давайте сделаем для нашего АПК такие барьеры для импорта, чтобы никто не смог поставлять нам ту продукцию, которую мы сами производим недостаточно эффективно. А кого и как мы будем кормить относительно дорогой продукцией – даже не задумываемся. Перетекает российский народ из села в города, из городов с крупные научные и производственные центры, а из них – за границу. Уже сейчас страна становится поставщиком квалифицированных кадров для более развитых стран мира, и дороговизна бестолковой российской жизни стимулирует этот процесс. Будет расти армия пенсионеров, будут расти затраты на высокотехнологичное лечение, а демографический провал, обусловленный низкой рождаемостью 90-х годов ХХ столетия, будет еще усилен оттоком высококвалифицированных кадров из страны, в которой, ко всему прочему, дорогое питание. Ведь не из-за любви к нам ведущие университеты Европы вступают в альянсы с нашими университетами по подготовке высококвалифицированных, способных и, соответственно, мобильных кадров. Они очень заинтересованы в получении кадров для инновационного развития своих экономик.

Ничего другого нам не остаётся, как мобилизовать усилия на достижение конкурентоспособного производства в продовольственной сфере с минимально необходимым уровнем таможенной защиты. В нашем распоряжении значимый резерв прямой материальной поддержки ускоренного развития сельского хозяйства и переработки за счет федерального и регионального государственных бюджетов.

Очевидно, что придется решать сложнейшие вопросы переобучения сельских кадров, создания на селе в первую очередь кооперативных перерабатывающих производств, других смежных и альтернативных бизнесов. Решать вопросы социальной защиты селян, не находящих рабочих мест, вопросы обеспечения их самозанятости.

Оговоренные объемы прямой поддержки аграриев в размере 9 млрд. долларов США в год с последующим снижением до 4,4 млрд. долларов, влияющих на ценообразование и торговлю, относятся только к «янтарной» корзине, включающей поддержку производства конкретных продуктов (продуктовые меры) и меры поддержки, не имеющие отношения к конкретным продуктам (непродуктовые меры). Они рассчитываются с помощью, так называемого, Агрегированного показателя поддержки (АПП).

Продуктовые меры поддержки рассчитываются в отношении любого сельскохозяйственного продукта, цена на который регулируется, например, в рамках программ ценовой стабилизации или государственной интервенции и прочего (дотации на продукцию животноводства и растениеводства, компенсации части затрат на приобретение материально-технических средств, льготное кредитование, ценовая поддержка национальных производителей сельхозпродукции).

Непродуктовые меры поддержки рассчитываются на основе агрегирования таких выплат, как субсидии на материально-технические ресурсы, кредиты и иные виды финансовой поддержки (льготы на транспортировку сельхозпродукции и др.).

Однако речь идет только о мерах, которые превышают некоторое пороговое значение. Каждая страна-член ВТО имеет право не брать обязательств по снижению объемов поддержки в рамках «желтой» корзины, если объем такой поддержки не превышает 5% от стоимости валовой продукции национального сельскохозяйственного производства, в случае, когда эти программы не привязаны к конкретному виду продукции (т.н. "non-productspecificdomesticsupport", а также оказывать поддержку в размере не более 5% от валовой стоимости по программам, привязанным к тому или иному виду сельхозпродукции ("product-specificdomesticsupport").

Наконец, в наших программах имеются меры, относимые к «зеленой» и к «голубой» корзинам.

К «зеленой» корзине относятся следующие меры, не оказывающие негативного воздействия на торговлю и производство, не имеющие целью поддержание цен производителей:

1) содействие структурной перестройке сельскохозяйственного производства и совершенствование инфраструктуры АПК;

2) профилактика болезней растений и животных, борьба с вредителями сельскохозяйственных растений, ветеринария;

3) научные исследования и образование;

4) распространение рыночной информации, консультационное обслуживание сельских товаропроизводителей;

5) маркетинг и промоушен;

6) программы внутренней продовольственной помощи, содержание стратегических продовольственных запасов;

7) прямые выплаты производителям, поддержка доходов, отделенная от производства;

8) страхование доходов и программы страхования урожаев;

9) устранение последствий стихийных бедствий;

10) программы пенсионного обеспечения;

11) экологические и региональные программы поддержки сельского хозяйства и т.п.

По объемам реализуемых мер «зеленой» корзины страны должны только предоставлять сведения в штаб-квартиру ВТО.

Если внимательно присмотреться к указанным направлениям материальной поддержки, то можно увидеть возможности переноса ряда мер из «янтарной» корзины в «зеленую» корзину. Но при этом мы должны четко представлять, что и как понимается на английском языке под договоренностями ВТО в каждом конкретном случае. Такую группировку всех применяемых у нас и в мире мер материальной поддержки Департамент экономики и анализа Минсельхоза России должен был бы давно сделать совместно с переговорщиками, чтобы все сегодня понимали их.

К «синей» корзине относятся прямые выплаты в рамках программ сокращения сельскохозяйственного производства, привязанные к урожаям и фиксированным площадям посевов сельскохозяйственных культур и поголовью скота. Они не искажают мировую торговлю и, соответственно, не регламентируются вообще. Предоставление сведений не требуется.

В настоящее время все вместе взятые, включая регионы, объемы поддержки российского сельского хозяйства не дотягивают до оговоренного уровня. Кстати, в пересчете на внутренний валовой продукт сельского хозяйства для России предусмотрены возможности такой поддержки, существенно превышающие аналогичную поддержку во многих странах мира.

Например, мы производим сельхозпродукции примерно на 56 млрд. долларов США, а США – на 316 млрд. долларов. Поэтому для них ограничения по «янтарной» корзине фактически отсутствует: реально у них объем АПП составляет 15,4 млрд. долларов при давно действующей для них норме АПП в объеме 19,1 млрд. долларов. Более того, в общем объеме господдержки сельского хозяйства и сельских территорий они составляют всего 37%. Остальное в США расходуется в рамках других корзин, в том числе на науку, образование и, особенно, экстеншн сервис. При этом, если из федерального бюджета на науку они выделяют около 250 млн. долларов, на образование – 330 млн. долларов, а на экстеншн сервис – аж 480 млн. долларов! То у нас расклад иной: на науку – 230, на образование – 400, а на консультирование (экстеншн сервис) – только 28 млн. долларов США.

В США еще сами штаты практически на паритетных условиях вносят свой вклад в эти виды поддержки аграрного будущего страны. Это им несложно делать, так как все 45 аграрных университетов являются собственностью штатов, а не федеральной собственностью, как у нас. Причем штаты зачастую не просто финансируют университеты, а предоставляют им гранты на конкретные виды работ с участием представителей аграрного бизнеса, часто на конкурсных условиях. Магистры у них учатся тоже за счет грантов, предоставляемых государствами и частным бизнесом, с достаточно жесткими условиями по дальнейшему применению полученных знаний. А уж докторскую диссертацию желающий может написать, в основном, в случае, если его пригласит к работе по гранту на 3 - 4 года профессор университета, заполучивший этот грант.

Мы пока очень далеки от всего этого, но одно можно утверждать однозначно, что если мы не создадим и не поддержим, как американцы свою систему трансфера инноваций – сельскохозяйственное консультирование, то без инновационного развития не достигнем требуемых параметров конкурентоспособности своего аграрного бизнеса. У нас же в проекте Госпрограммы на 2013 - 2020 годы на это предусмотрено всего в эквиваленте от 17,3 до 29,6 млн. долларов США по годам с 2013 до 2020 год.

Таким образом, необходимо для начала четко разграничить по «корзинам» все виды материальной поддержки, предусмотренные в проекте Госпрограммы развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013-2020 годы. Также поступить с направлениями региональной господдержки АПК.

Минсельхоз России уже готовит проект изменений в законодательство для определения видов поддержки, которые, хотя и являются продуктовыми и непродуктовыми мерами, но гарантировано относимыми к «зеленой» корзине. Например, в случаях поддержки сельскохозяйственного производства в заведомо неблагоприятных условиях ради сохранения контроля сельского населения над территориями. Есть же в Канаде программа поддержки фермеров прерий для трех провинций. Можно найти иные механизмы поддержки элитного семеноводства и племенной базы животноводства, некоторых других поддержек. Это позволит нам «увести» из опасной зоны «янтарной» корзины более 1 млрд. долларов США.

Также очень важно свернуть механизм субсидирования процентной ставки по инвестиционным кредитам. Мало того, что мы, таким образом, фактически поддерживаем коммерческие банки. Крупные заемщики нередко используют такие кредиты не только на развитие сельскохозяйственной деятельности. Мелким же заемщикам коммерческие банки не очень-то рады. Компенсация 12-14% стоимости новой техники за счет бюджета равносильна объемам субсидирования кредита на эту технику на 7-8 лет. Компенсировать стоимость нововведений можно не «в лоб», а через механизмы поддержки инновационного развития, которые в некоторых странах умело включаются в расходы по «зеленой» корзине. По крайней мере, первичное освоение инноваций, которое стоит немалых средств. Более того, это четкая поддержка инновационного развития.

Мы должны перестать пугать друг друга условиями членства в ВТО, а искать решение проблем не на стороне, в первую очередь, в самих себе. Неужели столь значимый вызов сегодняшнего дня не послужит отправной точкой в проведении радикальных реформ в организации государственного воздействия на развитие аграрной экономики. Неужели нельзя понять, что действующие механизмы безнадежно устарели и есть опыт наших бывших соратников по строительству социализма (Латвия, Литва и, особенно, Польша), который позволил им «уйти в отрыв».

Неужели мы еще долго не сможем понять, что вряд ли найдется массовый более эффективный труженик на земле, чем фермер, кровно отвечающий своей землей, своим рабочим скотом и всем остальным за результаты своей деятельности, в которой могут рационально использоваться наемные работники только такой квалификации и численности, которые обеспечат максимально эффективное производство. Неужели производительность труда в К(Ф)Х и небольшие ООО, под которые замаскированы тысячи фермерских хозяйств, превышающая в 6-8 раз производительность труда в, так называемых, хозяйствах общественного сектора не является аргументом в пользу развития на селе этого среднего класса, в пользу обеспечения их консультационной поддержкой инекоммерческой кооперацией надлежащего уровня. (Кстати кооперация в деле переработки молока и другой сельхозпродукции, и реализации готового продовольствия, повышает выгоды фермеров минимум на 20% по сравнению с реализаций продукции частной переработке.) У нас есть шанс сделать лучше, чем было сделано во времена П.А.Столыпина, 150-летний юбилей которого мы отмечаем, но даже не задумываемся о том, что пока поступаем менее целесообразно, чем делал он!

Мир же ушел далеко вперед, а для нас пока является проблематичным обеспечение взаимосогласованной целевой адресной материальной, консультационной и обучающей поддержки аграрного бизнеса. Реализуется же она с помощью множества программ различной направленности и продолжительности, опирающихся на единую Стратегию, корректируемую каждые два-три года. Жизнь непрерывна и разнообразна. В цивилизованном мире уже давно поняли, что никогда не удается много лет следовать к целям, обозначенным пусть даже самым значимым документом. Вместо своевременных корректировок мы через 2-3 года начинаем накапливать искажения в отчетности – надо же как-то «выполнять» целевые индикаторы.

Поэтому, если мы и примем сегодня подготовленную Госпрограмму развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013 - 2020 годы, то уже завтра придется её значительно переделывать под более современные механизмы господдержки.

Вообще-то, неимоверно удивительно, что на финише 18-ти летнего марафона по вступлению в ВТО, разработан проект важного государственного документа, недостаточно увязанного с новыми условиями. И только 20 марта 2012 года В.В.Путин по результатам проведенного в г. Уфе 28 февраля 2012г. Всероссийского аграрного форума дал поручение Минсельхозу России, Минэкономразвития России и Минфину России «…Учесть в проекте Государственной программы развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельхозпродукции, сырья и продовольствия на 2013-2020 годы нормы и правила Всемирной торговой организации» («Российская Земля» №7 (516) апрель 2012 г.).

В субъектах РФ уже сейчас следует задуматься о новых подходах в обеспечении развития их сельского хозяйства, конечно же, пока ориентируясь на финансовые возможности госпрограммы и соблюдая в необходимой мере предусматриваемые ею механизмы.

Источник: Автор Вячеслав Козлов, д.э.н., профессор РГАУ-МСХА имени К.А.Тимирязева специально для «Крестьянских ведомостей»