В средствах массовой информации уже прозвучали достаточно тревожные высказывания о возможных негативных последствиях для российского сельского хозяйства от вступления во Всемирную торговую организацию (ВТО).
И как считает наш постоянный автор, доктор экономических наук Давид Эпштейн, комментируя сложившуюся ситуацию, такие сообщение более полезны сегодня, чем утешительные и, тем более, радужные заявления о том, что усиление конкуренции принесет выгоду потребителю, а сельское хозяйство окрепнет, благодаря новому опыту.
Нужен реалистический анализ - хотя бы для того, чтобы своевременно принимать адекватные меры при подготовке к новой ситуации, утверждает ученый. И стоит начать с того, что положительного несет в себе вступление в ВТО для сельскохозяйственного производителя.
Есть ли такие факторы? Разумеется, есть. Например, в силу снижения таможенных пошлин на импортные товары промышленного производства могут стать несколько дешевле заграничные средства производства. В среднем (именно в среднем, так по каждой позиции импортируемых товаров – свои договоренности) можно ожидать, что в результате конкуренции цены снизятся примерно на 2%. На некоторые группы промышленной продукции (порядка трети) снижение последует сразу после вступления, на некоторые (примерно 25% групп) - через три года, на оставшиеся – в течение ряда лет переходного периода (до 8 лет).
Это плюс, но он относительно невелик. И этот плюс обернется минусом для производителей, например, отечественной сельскохозяйственной техники. А у нас сельскохозяйственное машиностроение и так пребывает в плачевном состоянии, так как государство долгий период вполне индифферентно относилось к развалу промышленности вообще, и этой отрасли – в частности. В итоге наши производственные мощности на сегодняшний день не обеспечивают даже 30% тех скромных объемов обновления техники, которые запланированы проектом Программы развития сельского хозяйства на 2013 - 2020 годы.
Однако вступление в ВТО сулит проблемы не только для сельскохозяйственного машиностроения, но и непосредственно для сельского хозяйства. Во-первых, в соответствии с условиями вступления, таможенные пошлины на импортируемую сельскохозяйственную продукцию снизятся примерно на 5 процентных пунктов. Это потянет вниз и цены отечественных сельхозпроизводителей. На первый взгляд, это немного. Но поскольку рентабельность сельского хозяйства у нас невелика, и составляет последние годы 9 - 11%, то это снижение означает потерю примерно 50% прибыли. То есть рентабельность сельского хозяйства в целом только за счет этого фактора снизится до 5 - 6%. А ведь для устойчивого расширенного воспроизводства для хозяйств, производящих растениеводческую и животноводческую продукцию, необходимо иметь рентабельность не менее 30%.
Но рентабельность зависит не только от цен на сельхозпродукцию, а и от цен на используемые ресурсы и средства производства. Как известно, наше сельское хозяйство уже два десятилетия выживает в драконовских условиях диспаритета цен: рост стоимости средств производства в динамике значительно опережает рост цен на сельхозпродукцию.
Формально у России перед другими членами ВТО нет обязательств по поддержанию или подтягиванию цен на газ, нефть, бензин, дизельное топливо, электричество до уровня мировых. Но они должны будут всем потребителям продаваться с прибылью. Это – требование ВТО. А это уже означает рост цен. И правительство поднимает их с опережением, на 15 - 25% ежегодно. Этот рост приторможен до 6,5% на период выборов, но на 2013-2014 годы снова запланирован их рост как минимум 10 - 11%.
А цены на базовые энергетические ресурсы тянут за собой практически все остальные цены. И особенно сильно при этом растут цены на промышленные средства производства для сельхозтоваропроизводителей, являющихся в большинстве некрупными предприятиями с биологической, скоропортящейся продукцией. Этот фактор будет теперь действовать в условиях сокращения производства вследствие усиления конкуренции с импортом. А это означает, что рентабельность сельского хозяйства в силу уже названных факторов быстро опустится до нуля, плюс минус пару процентов.
До вступления в ВТО государство могло прямыми субсидиями частично компенсировать селу эти ежегодные потери. Отчасти потери также компенсировались ростом цен на сельхозпродукцию.
Поскольку ВТО требует снижения объемов прямой господдержки, компенсации потерь на средства производства ждать уже не придется. Формально наша страна может поднять прямую поддержку в 2012 году до $9 млрд, но далее должна опустить ее до $4,4 млрд, то есть до 130 - 140 млрд руб. к 2018 году. Но в 2012 году на господдержку выделено как раз 130 млрд. руб. и пока увеличивать эту сумму не собираются.
Для подъема рентабельности сельхозпроизводства и его инвестиционных возможностей государство могло бы повысить суммы субсидий, тем более, что пока они несопоставимо низки по сравнению с нашими западными конкурентами. В ЕС поддержка на гектар в 20 раз выше, чем в России, а в расчете на один евро (или рубль) выручки эта поддержка составляет примерно 20% против 3% - 4% в России. Но увеличение прямой поддержки, то есть, так называемой желтой, или янтарной, корзины субсидий после вступления в ВТО будет невозможно.
Мы можем увеличивать поддержку за счет мер, не влияющих прямо на цены продукции и ресурсов, например, путем предоставления субсидий на гектар посевов или на голову скота, зафиксировав их объем. Но такие субсидии эффективны лишь в условиях сокращения производства. Можно без ограничений увеличивать поддержку науки, образования, консультационного обслуживания, страхования в пределах 70% стоимости, поддержку развития инфраструктуры, строительство дорог и т.д. Это важно и нужно, особенно в условиях бедствования нашей науки, вымирания сел и т.д., но это не решает проблемы повышения рентабельности сельхозпродукции.
Поэтому, на наш взгляд, рентабельность нашего сельского хозяйства будет после вступления в ВТО снижаться, даже с учетом субсидий, практически до нуля. Что потребует от Правительства принятия дополнительных мер.
Шансы на стабильное развитие сохранятся лишь у тех отраслей, где создан хороший задел, и которые при вступлении в ВТО защищены пошлинами и квотами, то есть ограничениями на объем ввоза по импорту. Одна из таких отраслей – промышленное птицеводство. Благодаря квотам на импорт мяса птицы и инвестициям, наши производители куриного мяса вытесняют с рынка зарубежных конкурентов и отрасль успешно развивается. Сегодня это, пожалуй, единственная отрасль сельского хозяйства, которая может существовать в условиях ВТО, обеспечивая продукцией не только внутренней рынок, но и продвигаясь на внешний.
Казалось бы, похожая ситуация с производством свинины: отрасль на подъеме и квоты сохранились. Наш Минсельхоз даже утверждает, что в ближайшие два года Россия выполнит показатели, заданные Доктриной продовольственной безопасности не только по мясу птицы, но и по производству свинины. И предполагает рост экспорта продукции.
Стоит, однако, напомнить, что отечественное птицеводство перешло на промышленную основу еще в семидесятые годы прошлого века, а вторично начало развиваться с 1999 года. За это время практически все крупные птицефабрики провели масштабные реконструкции, освоили новейшие технологии. А в свиноводство первые крупные инвестиции начались позже, пять – шесть лет назад, с запуском приоритетного национального проекта «Развитие АПК». За минувшую пятилетку появились новые свинокомплексы, тоже работающие по современным западным технологиям.
По большому счету, отрасль только учится использовать свои преимущества. Она не может стать конкурентоспособной в один миг. Сегодня около одного миллиона тонн свинины производится в личных подсобных хозяйствах. Еще примерно 600 тыс. тонн – на малоэффективных фермах. А мы, вступая в ВТО, обязались снизить пошлины на живых свиней с 40% до 5%, причем квоты на этот импорт не распространяются. А на ввоз свинины в рамках квоты пошлина упадет с существующих 15% до нуля. Не исключено, что благодаря такому «подарку», в ближайшей перспективе эти формы хозяйствования в свиноводческой отрасли перестанут существовать. Трудно будет конкурировать и крупным производителям с импортом при такой «форе», подаренной ему нашим правительством. Уже сейчас остановлено строительство ряда крупных свинокомплексов.
Так что, вряд ли через два года Россия способна будет вывозить свою свинину на международный рынок в значительных количествах.
Можно поставить вопрос: почему наши переговорщики согласились на такие кабальные условия по свинине? Надо напомнить, что отечественные свиноводы уже в 2008 – 2009 годах выступили против пошлин в 5%, и они были повышены до 15%. Судя по всему, к 2008 году вопрос о пошлинах на живых свиней был уже согласован переговаривающимися сторонами, исходя из факта пошлины в 5%. И наша сторона опасалась, что возврат к этому вопросу потянет за собой новые встречные требования к нам. Так что, этот негатив – прямой результат чрезмерной секретности переговоров, закрытости от экспертного сообщества.
А по говядине дела тоже не очень хороши. Производство в убойном весе составляло в 2010 году около 1700 тыс. тонн и оно систематически падает. Импорт по квоте составляет 560 тыс. тонн, и существенное количество ввозится вне квоты. В целом, по говядине Россия зависит от импорта на 43-45%.
Также, как выяснилось сравнительно недавно, согласно международным договоренностям по ВТО, прежде всего с Австралией, Канадой, США и Аргентиной, Россия обязуется обеспечить доступ на рынок так называемой высококачественной говядины с ввозной таможенной пошлиной 15%, но без количественных ограничений. Изучив документы по вступлению в ВТО, эксперты и участники мясного рынка обратили внимание на то, что формулировка соглашений, подписанных Россией, позволяет импортерам трактовать ее в свою пользу и завозить обычные отруба в обход квот (http://www.izvestia.ru/news/507717). По оценке президента агрохолдинга «Мираторг» В. Линника, завоз сверх квоты на этой основе может достигать 35-45% от ее величины. Это означает, что производство мясной говядины мы можем потерять, так и не начав его развивать, а, главное, отечественные сельхозпроизводители получат снижение объемов рынка, то есть, доходов и числа рабочих мест.
К тому же, ввозные пошлины на мясопродукцию снижаются с 25 до 15%, что создает условия для мощного нового давления на нашу мясоперерабатывающую промышленность и сельское хозяйство, а также для ввоза и продаж населению некачественной продукции.
Все это ударит и по животноводству, и по зерновому производству, так как зерно – основа кормопроизводства. Спрос на зерно начнет заметно сокращаться, а это ведет к снижению объемов и цен.
А зерновое производство у нас и так низкорентабельное, несмотря на неплохой урожай этого года, в немалой степени, благодаря благоприятным погодным условиям. За 2005 - 2010 годы рентабельность продаж зерна составляла в среднем 21%, за 2009 - 2010 годы - 9,5%. Цены и урожаи сильно колеблются от года к году, выгоды от того, что внутренние цены ниже мировых, получают оптовые торговцы, банки, экспортеры, но не производители. Государство почти не регулирует рынок зерна и даже хочет отказаться от закупок излишков по ценам, обеспечивающим прибыль, и перейти лишь к временному хранению, вроде как в ломбарде, выдавая производителям только компенсацию себестоимости. А в итоге производство не стабильно, имеет место тенденция снижения посевных площадей, качество зерна ухудшается, его себестоимость за последние шесть лет удвоилась, что негативно сказывается и на развитии животноводства.
Некоторый плюс от вступления в ВТО получат потребители, так как
потребительские цены на продовольствие в новых условиях на некоторое время могут снизиться. И не только на импортную еду, но и на нашу, так как внутренний рост цен на сельхозпродукцию будет тормозиться импортом. Это хорошо для потребителя, но только на очень короткий период, и плохо для сельского хозяйства. Ведь как только наше сельское хозяйство в результате потери рынков в крупных городах существенно ослабнет, цены на импорт вновь пойдут вверх, что мы наблюдали в 90-е годы. И тогда уже почти все население почувствует, что выгоднее помогать своему сельхозпроизводителю, чем поддерживать иностранного.
Еще большее открытие внутренних рынков, конечно же, нанесет удар по продовольственной независимости России. В этом году импорт продовольствия вырастет еще на 8 - 10%, хотя Россия уже завозит его ежегодно на 35-40 миллиардов долларов. Это астрономическая цифра. Если хотя бы таможенные пошлины, получаемые от этого импорта, направить на поддержку нашего сельского хозяйства, на развитие села, дорог, сельскохозяйственную науку, то перспективы были бы совсем иными.
Теоретически, Россия может, в случае существенного ущерба импорта ее сельскому хозяйству, инициировать специальное расследование и доказать, что импорт наносит или может нанести серьезный ущерб отрасли, производящей данный продукт, поставить вопрос о применении компенсационных мер. Но все это – достаточно непростые процедуры, способные вызвать ответные меры со стороны стран-импортеров.
В целом, мы не видим пока проработок, направленных на решение проблемы поддержки сельского хозяйства в новых условиях. Даже в проекте Государственной программы «Развитие сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2013 - 2020 годы» нет раздела, посвященного развитию сельского хозяйства в условиях ВТО.
Россия с каждым годом все глубже интегрируется в мировую экономику, и это неизбежно. А потому необходима аграрная политика, в целом, экономическая политика, ориентированная на долгосрочную защиту интересов отечественного производителя, способная поднять конкурентоспособность нашего АПК до уровня лучших мировых образцов.
Источник: Агентство АгроФакт