За минувшие 20 лет зерновое хозяйство России оказалось настолько деформированным, что сегодня речь должна идти не столько о его модернизации, сколько о создании совершено новых элементов его конструкции, а значит, и нового «здания» в целом. Примерно такой лейтмотив прочно засел в голове после прослушивания ряда ключевых выступлений на Международной конференции «Модернизация системы зернохранилищ России. Новые аспекты развития», которая завершила работу в Москве.
Существует расхожее мнение, что «самое слабое звено» в инфраструктуре зернового производства в современной России – это хранилища. Действительно, состояние мощностей по хранению зерна сегодня – ниже всякой критики. Хотя емкость единовременного хранения зерна на них оценивается в 118 млн (то есть, намного выше, чем объемы ежегодного производства), но износ основных средств и оборудования на многих элеваторах, хлебоприемных предприятиях и реализационных базах хлебопродуктов достигает 80%. Стоимость хранения зерна на таких «старичках» - на 40 - 50% выше, чем на современных зернохранилищах. Качество зерна после такого хранения – ужасное. По словам советника ФГУ «Центр оценки качества зерна» (больше известном, как «бывшая хлебная инспекция») Татьяны Корзун, проверки зерна Государственного интервенционного фонда в 2010 году выявили, что примерно одна треть его объема заражена вредителями. К слову сказать, с 2004 года, то есть, с момента упразднения Государственной хлебной инспекции, идет неуклонное снижение качества хранимого в стране зерна. Если 10 лет назад некачественного и опасного зерна выявлялось около 1%, то сегодня эта цифра выросла до 30%. При таком положении дел экспортные зерновые амбиции России представляются весьма сомнительными, если не сказать никакими…
Еще одна «беда», которая делает невозможными реализацию эффективных и долгосрочных логистических схем – это местоположение зернохранилищ. По современным меркам, наши элеваторы построены не там, где надо. Ориентированные прежде на крупные центры потребления зерна, они располагались вблизи больших городов. Сегодня очевидно, что хранилища крайне необходимы и в основных зернопроизводящих регионах, чтобы обеспечить качественную его подработку сразу же после сбора урожая, тем самым обеспечить сохранность и качество зерна в самом начале его пути к потребителю. Кроме того, велика потребность в элеваторах, расположенных в крупных транспортных узлах (в основном, железнодорожных), - чтобы иметь возможность там формировать крупные партии зерна и переправлять их как внутри страны, так и на экспорт.
Минсельхоз разработал целевую программу по развитию инфраструктуры и логистического обеспечения агропродовольственного рынка. Она включает в себя и строительство новых зернохранилищ. Стоит она чуть более 102 млрд рублей, правда, федеральная ее часть – всего 12 млрд. Остальное должны дать регионы. Дадут ли - большой вопрос.
Но неудовлетворительное состояние мощностей для хранения зерна – «цветочки» в сравнении со сложившейся в России структурой посевов зерновых культур, крайне уродливой и невосприимчивой к новым требованиям рынка. О необходимости ее скорейшего пересмотра говорил на конференции президент Национального союза зернопроизводителей (НСЗ) Павел Скурихин.
В отсутствие сколь-нибудь приличной аналитической и прогностической базы (а порой и элементарных статистических сведений) отечественные зернопроизводители каждый год занимаются «гаданием на севообороте». В каждом новом сезоне по факту они сеют именно то, что было в дефиците в прошлом сезоне. Наверняка, отметил Павел Скурихин, в этом году они бросятся сеять гречиху и ячмень, что, скорее всего, приведет к обвалу цен на эти культуры.
Последние 10 лет в России производится от 45 до 60 млн тонн озимой и яровой пшеницы. В то время как ее потребность для продовольственных нужд не превышает 14 млн тонн. Если прибавить 6 млн тонн на семена, то это всего 20 млн тонн. Экспорт пшеницы мог бы выправить положение, но продовольственные кондиции нашей пшеницы, по мнению Павла Скурихина, намного ниже требований, которые предъявляет к этому виду зерна зарубежный потребитель. Использование пшеницы внутри страны на фуражные цели при современных технологиях в животноводстве не дает должного эффекта. Спрашивается: зачем сеять пшеницы в 2 раза больше, чем нужно? Нет ответа. И наоборот: почему при потребности в 25 млн тонн ячменя ежегодно мы выращиваем его не более 18 млн тонн?
И тут ответа не дождешься. А главное - не у кого спросить.
У Минсельхоза? А там подобными анализами занимаются?
Поэтому главной своей задачей, сказал Скурихин, НСЗ считает формирование объективного плана-прогноза производства зерна различных видов как минимум на два предстоящих сельскохозяйственных сезона.
«Подобное стратегическое планирование, - подчеркнул глава НСЗ, - позволит ликвидировать недостатки, свойственные ныне существующей системе производства зерновых культур».
Это, конечно, так. Но чтобы эту работу осуществлять в масштабах страны, НСЗ нужны федеральные функции. Готов ли Минсельхоз России ими поделиться?
На конференции не раз помянули (недобрым словом) и зерновую переработку. Здесь тоже все беды известны.
В мукомольно-крупяной промышленности сегодня работает 212 предприятий, которые были построены еще до 1917 года. Или вот еще проблема: отечественные переработчики, по словам члена правления Союза мукомольных и крупяных предприятий Сергея Коломенского, и рады бы выпускать больше круп, но зернопроизводители (тоже отечественные) очень мало выращивают риса, гречки, проса и гороха (см. выступление Павла Скурихина).
Конференция завершилась. Люди выговорились. Услышат ли их те, к кому обращены были просьбы и предложения?
Источник: Михаил Петров «Крестьянские ведомости»