Пожалуй, главным для России вопросом на протяжении последних пяти веков истории страны была земельная проблема.

Кто должен владеть землями сельскохозяйственного назначения и кто должен на них работать? От ответа на этот вопрос зависит практически весь облик отечественного сельского хозяйства.

Ответы власти предержащие искали более двух последних столетий.

Тщетно.

19 февраля 1961 года вышли в свет важнейшие документы, подписанные императором Александром II. В их числе были Манифест и Положение о даровании свободы крестьянам, документы о вступлении в силу Положения, об управлении сельскими общинами. Реализация этих уложений означала постепенную отмену крепостного права и начало приватизации российских земель.

Так что в наступающем феврале исполнится ровно сто пятьдесят лет со дня первой публичной официальной государственной попытки приблизить российскую аграрно-экономическую систему к тому виду, который присущ развитым аграрным державам, где сельское хозяйство базируется на частной земельной собственности. Конечно, предложения императора и его окружения были ограниченными, несистемными и половинчатыми, однако, по сути, они для своего времени стали по-настоящему революционными.

В канун знаменательной даты на сайте www.Agronews.ru предполагается разместить несколько материалов, посвященных истории и современному состоянию земельного вопроса в нашей стране.

Не претендуя на всесторонний анализ, автор данного комментария берет на себя смелость попытаться представить собственное видение развития земельной проблемы в нашей новейшей истории, тем более что ему волею судеб довелось быть участником многих перипетий и коллизий с нею связанных. Еще раз оговорюсь, что представляю сугубо собственный взгляд на этот вопрос.

К концу 80-х годов прошлого века советское сельское хозяйство переживало серьезные кризисные времена: техническая и технологическая отсталость, превалирование ручного труда, низкие стандарты деревенской жизни, отсутствие серьезной экономики, поскольку все социальные вопросы были взвалены на плечи колхозов и совхозов. В итоге российскому руководству раз в три или в четыре года приходилось издавать совместное Постановление ЦК КПСС и Правительства, согласно которому колхозно-совхозной системе списывались все долги. «Вершиной» такой ситуации был ежегодный импорт в страну до 40 млн тонн зерна. (Кстати, по этому поводу есть дневниковая запись Уинстона Черчилля: «Когда я узнал, что Советы решили покупать за рубежом и импортировать зерно, целый день хохотал»).

Когда же мировая цена на сырую нефть была обрушена, в распоряжении лидеров СССР денежных средств на массовое дотирование советского хозяйства практически не осталось. Поэтому уже в марте 1989 году Пленум ЦК КПСС фактически признал несостоятельность совхозно-колхозного строя, объявив, что партия признает многообразие форм ведения сельского хозяйства и форм собственности, включая собственность на землю.

«Капиталистическая» революция в России привела к тому, что право гражданина России на сельскохозяйственную землю было закреплено в основном законе страны – Конституции Российской Федерации. Сторонники рыночных методов в аграрной сфере ликовали.

Однако, как выяснилось, эта радость была явно преждевременной. В свою очередь партизаны чиновничьего варианта развития российской истории сделали все, чтобы Конституция не стала высшим юридическим документом прямого действия, как это принято во многих развитых демократиях. Как участник Конституционного совещания, смею заверить, что текст этого юридического документа очень неплох, однако, поскольку все его положения отданы на регулирование конкретным федеральным законам и кодексам, содержание многих статей Конституции за два десятка лет законотворческой деятельности представительных органов практически выхолощено.

Это в полной мере относится и к праву гражданина на землю.

Инициаторы первого варианта Земельного кодекса РФ закладывали поступательное, эволюционное развитие земельной реформы. В частности, предполагалось, что вводить частную собственность на землю следует не сразу и не везде, а только после десятилетнего эмбарго на основной признак собственности – продажу земель. Десяти лет согласованной работы на федеральном уровне и на местах, полагали сторонники аграрных и земельных реформ, вполне достаточно, чтобы наработать правовой и практический опыт, достичь общественного консенсуса, сделать понятным, кто реально претендует на земельные участки и в каких формах.

Однако совместными усилиями и наших «левых», и «младолибералдемократов» принятие такого варианта Земельного кодекса было сорвано. На несколько лет земля, как бы имеющая неких «псевдохозяев», которые как бы имели право претендовать на оформление земельной собственности, управлялась, что говорится, «без руля и без ветрил», чаще всего на основе региональных, а то и местных юридических уложений. Надо ли говорить, к каким перекосам это привело, учитывая особенности «русских национальных способов управления»!

Конечно, такой анализ невольно вызывает вопрос: намеренно ли создана такая ситуация или это следствие многих факторов, в числе которых «авось, само утрясется», неопытность новой власти или откровенное непонимание важности земельного вопроса для России. Во всяком случае, автор этих строк, в ту пору – нанятый чиновник фермерской ассоциации - в ходе одной из бесед с чиновником кремлевской администрации услышал такую сентенцию: «Вы что, всерьез полагаете, что кто-то действительно собирается отдать крестьянам землю?».

Весьма забавная оговорка, не правда ли?

Впрочем, цель этого комментария вовсе не в том, чтобы искать виновных или напрасно сотрясать воздух. Главный пафос статьи в том, чтобы лишний раз напомнить о незавершенности и запущенности земельной реформы в нашей стране. И, представляется, решать земельный вопрос надо системно, серьезно, вдумчиво и неспешно. Одними запретами и изъятиями тут не обойтись.

Так что призыв императора Александра II (его позже в какой-то степени повторили эсеры): «Дадим крестьянину свободу и землю!» и посейчас остается весьма актуальным. А уж свободный хозяин земли при надлежащем государственном внимании и правительственной заботе прокормит не только Россию, но и вернет стране мировой продовольственный престиж.

Источник: Константин Мезенцев «Крестьянские ведомости»